Раньше я часто уезжала на лето к свой тёте, она живёт в небольшом городе с приятным климатом, к тому же, на берегу моря. У тёти была подруга по соседству, а у подруги была дочь Даша, она намного младше меня, поэтому мы с ней никогда сильно не общались, и уж тем более не дружили. Подруга с дочкой постоянно заходили к тёте в гости, иногда на полчаса просто попить чай и поболтать, иногда оставались почти на весь день, мы часто вместе ходили гулять или купаться на море.
Даша была тихим и спокойным ребёнком, я точно не знаю её возраст, но в то лето ей было лет 6 или 7, не больше. Она никогда не шумела, не носилась по квартире и не ныла о том, что ей скучно, как это часто делают другие дети в её возрасте. Пока тётя с подругой пили чай и болтали на кухне, она сидела в зале и смотрела мультики по телевизору, или брала с собой какие-то свои игрушки, карандаши, детские книжки с движущимися картинками.
Общалась я с ней, как уже говорилось, редко. Иногда у неё бывало какое-то очень весёлое настроение, она могла сама таскаться за мной и что-то рассказывать, обычно я не очень-то слушала. Однажды, когда мы ходили на море, она подошла и сказала: «Смотри, как могу!» и начала смешно корчить рожицы, сворачивать язык трубочкой и делать прочие, на моё мнение, нелицеприятные вещи. Увидев, что я теряю интерес и попросту не наблюдаю, она сказала, что сейчас покажет что-то на самом деле интересное. «Ну, показывай», — уже изрядно уставши, сказала я. Как и ожидала, снова ничего необычного – начала скашивать глаза к носу. Я сказала, что тоже так умею, что и продемонстрировала. Правда, пришлось признать, что Даша умеет лучше, посмотрев на меня, она скосила только один глаз, другой же смотрел прямо. Я отметила, что делает она это как-то неохотно, даже улыбаться перестала, будто просто пытается что-то доказать, но сам процесс ей неприятен. Я сказала, что ничего необычного в этом нет, так что пусть не хвастается. Тогда Даша решила сделать ещё интереснее: она закатила глаза. Выглядело это жутко, будто бы закатывала «толчками», я сказала ей перестать, подумав, что, наверное, это может быть больно. Но она не перестала, и я заметила что-то, от чего мне стало не на шутку страшно в тот момент. Я давала себе отчёт в том, что увиденное могло мне просто казаться, но от этого как-то не становилось спокойней. Когда глаза Даши почти полностью закатились, я увидела на её белках что-то странное, примерно так выглядят глаза с белыми линзами: будто бы и видно зрачок и радужку, но едва-едва. Вот только такого попросту не могло быть, ведь карие, настоящие глаза Даши всё ещё виднелись под веком. Тогда я резко сказала ей прекратить и больше так не делать, мол, для зрения вредно и можно навсегда так и остаться.
Следующие несколько дней я не могла выкинуть увиденное из головы. Те еле-еле заметные очертания глаз чуть ли во снах мне не снились, такое произвело впечатление. К слову, лет мне тогда было 16. Понимая, что двойных глаз не бывает, я спихнула всё на лучи света и хотела уже благополучно забыть. В течение двух недель я вообще никак не пересекалась с Дашей: она либо приходила с мамой в гости в моё отсутствие, либо я сама не выходила из комнаты, когда кто-то заходил.
Когда в следующий раз я говорила с Дашей, она сидела в нашем зале и раскрашивала картинку карандашами. Я зашла взять телефон и начинать с ней разговор, собственно, не собиралась, тем более, что ребёнок явно не скучал. Но она спросила: «Хочешь посмотреть?», а так как в зале никого кроме нас не было, я и решила, что спрашивает меня. «Показывай», — ответила я, садясь рядом на диван и заглядывая в её раскраску. Но Даша молчала, я подняла взгляд на её лицо и испугалась сильнее, чем в первый раз: она снова странными «толчками» закатывала глаза, а на белках виднелись очертания другого зрачка и другой радужки. Честно, от этого зрелища страшно стало по-настоящему, потому что на простые блики света это мало походило, особенно в квартире, а не на солнечном пляже.
Кому она показывала?
От тёти я уехала в начале августа, а потом приезжала только два раза, и то на одну и две недели. Дашу я видела мельком пару раз во дворе, и однажды она с мамой заходила в гости. Но с девочкой этой я больше не общалась, и у тёти ни разу за несколько лет о ней не спросила.
