Гюго привыкла относиться к людям позитивно. Понимая, что в аду тоже люди, пусть и претерпевшие некоторые метаморфозы, она настраивалась к встрече с ними положительно. Поэтому от холодного приёма было вдвойне обидно.
Вернее, приём был горячий. Очень горячий… Но относилось это только к внешней обстановке. А встречающие души оказались холодны и весьма неприветливы.
Мрачный стражник молча повёл её куда-то мимо бурлящих котлов, дымящихся вулканов и вспотевших грешников. Гюго решила разрядить обстановку, заговорив первой:
— Ой, а это у вас там дискотека, что ли? Так танцуют интересно!
— Ага… Танцы на сковородке – это вообще очень весело. Рекомендую тоже в этот танцевальный кружок записаться.
Саркастический ответ равнодушного спутника отбил желание общаться дальше. Остаток пути шли молча.
По мере приближения к тёмным пещерам энтузиазм Гюго всё больше угасал. И скис совсем, когда она оказалась запертой в маленькой холодной пещерке. Одна. В тишине и мраке. Это было ужасно!
Приморгавшись к темноте, она увидела тесные каменные стены и малюсенькое окошко с решёткой, через которое можно было разве что дышать затхлым воздухом неволи. Единственный тонкий лучик света падал на стену от наблюдательной вышки.
Сколько Гюго просидела там, она не понимала. Время то ли замерло, то ли, наоборот, неслось. И без часов было невыносимо.
Гюго вытащила из рукава заначку в виде конфет и начала задумчиво жевать. Тонкий аромат сливочной карамели переплетался с запахом фруктового мармелада, ирисок и трюфелей, наполняя каморку приятными знакомыми нотками. Гладкие фантики игриво шуршали в руках. Кажется, настроение капельку поднялось. Очень захотелось тепла и комфорта. И поговорить с кем-нибудь…
Найдя где-то обломок камня, Гюго начала рисовать на стенах затейливые узоры. Громко запела весёлую песенку и начала пританцовывать. А потом вспомнила про разноцветные фантики и начала лепить их на сырые стены. Случайно заметила, как от фольги отражается лучик. Поиграла с ним.
Потом взяла фантик другого цвета, потом ещё один. И забава так развеселила её, что Гюго начала звонко смеяться. В тишине и темноте её смех разносился на сотни метров, заставляя других узников пещер с удивлением и надеждой прислушиваться к давно забытым звукам.
Робеспьер возвращался с работы, как всегда, один, в тоске и унынии. Только конструкторские расчёты как-то скрашивали его безрадостное бытие в этом адском краю. И вдруг он услышал и увидел нечто чудесное, настолько не подходящее под местный колорит, что первым делом начал прощаться со своим, видимо, всё-таки угасающим сознанием. Но сознание не угасло, а пение и смех всё продолжали разливаться. По дальним пещерам побежали задорные разноцветные огоньки. Это было волшебство.
Но в волшебство Робеспьер поверить не мог. Поэтому сопоставил параметры огоньков с координатами, из которых они могли бы исходить вместе с девичьим звонким голосом. И с трепетом направился туда.
Система безопасности пещер не отличалась устойчивостью для Робеспьера. Он без труда взломал нужный замок. И, воодушевлённый невиданной силой, отодвинув каменную дверь, увидел Гюго, ринувшуюся к нему. Ведь пришёл человек, пусть и не в полном смысле этого слова, но всё же человек! И с ним наконец-то можно было поговорить! От такого напора эмоций Роб оробел и покраснел. Оставить бедную девушку здесь было невозможно.
Из камней сделали фигуру, которую можно было издалека принять за женские очертания. Задвинули дверь обратно. И тихо сбежали, хотя Гюго еле сдерживалась по пути, чтобы не хихикать от распирающих эмоций.
Энтузиазму Гюго и аналитике Робеспьера вместе предстояло придумать что-то, чтобы выбраться отсюда…
